Публикуем творческую работу Виктории Серебрянской, руководителя пресс-службы храма во имя святителя Луки, «Царский маршрут» — об экскурсионном пешеходном маршруте в Евпатории «Малый Иерусалим». Эта статья признана лучшей в номинации «Этнотуризм» на Всероссийском конкурсе средств массовой информации «СМИротворец» 2017 года, в Южном федеральном округе.
ЦАРСКИЙ МАРШРУТ
Мудрые говорят: прежде чем осуждать человека, возьми его обувь и пройди его путь. Только спотыкаясь о каждый камень, представишь, насколько чужая дорога нелегка. Мы с вами, дорогие читатели, даже не будем пытаться примерить на себя корону Российской империи, а всего лишь совершим краткую виртуальную экскурсию по одному из царских маршрутов — в Евпатории. Спустя 100 лет его назвали «Малым Иерусалимом».
Дыханье старины глубокой
Для начала что мы знаем о Иерусалиме «большом»? Древний город на Ближнем Востоке, именуемый городом трех религий, является общей святыней христиан, иудеев и мусульман. В нем Своим Крестным путем прошел когда-то Господь Иисус Христос. Спросите, а причем тут приморская Евпатория и что роднит ее с сердцем мира? Дело в том, что «Малый Иерусалим» объединяет не три, а восемь культовых сооружений разных конфессий, в старом городе они расположены на участке длиной чуть более 2 км. Но вообразите, что эти два километра не в длину, а в многовековую глубину — в Евпатории проживают представители 92-х национальностей! И если здесь все-таки бьется «малое сердце мира», то каждый народ в нем подобен артерии, без которой прощупать исторический пульс города невозможно.
Этот пульс и хрупкость мира остро ощущал последний российский император Николай Александрович Романов. Не станем погружаться в дискуссии о его личности — тема настолько глубока, что одной статьей тут никак не обойдешься. Можно с уверенностью сказать одно: мало кто из нас согласился бы добровольно пройти жизненный путь Царя-мученика, положившего душу свою за Отечество, оказаться в тех же обстоятельствах, что и Николай II вместе с женой Александрой Федоровной и пятью детьми, когда государство втянуто в войну, а у тебя вместо команды единомышленников «кругом измена, трусость и обман». Уже только по этой причине отставим разговоры из области теории невероятности: «Кабы я был царь/царица…» Речь сейчас пойдет лишь об одном событии, случившемся ровно век назад в Евпатории. Августейшее семейство пробыло здесь всего несколько часов — 16 (29) мая 1916 года. Но Романовы оставили местным жителям памятку: отдав дань уважения всем конфессиям и посетив несколько храмов, они проложили уникальный пешеходный маршрут и обозначили то самое «сердце» хрупкого мира между различными народами, который евпаторийцы как дар Божий сумели сохранить, и сегодня по «Малому Иерусалиму», по сути, стопами последнего русского Царя, стремятся пройти уже не десятки, а сотни тысяч.
Проводя исторические параллели с Иерусалимом «большим», безусловно, Евпаторию нельзя назвать «крымской Голгофой» Николая II, однако неоспорим и такой факт: именно этот город стал последней точкой на карте юга России, который Царская семья, прославленная уже в наши дни в лике святых страстотерпцев, посетила в преддверии своего заключения и трагической жизненной развязки, и где Романовы, быть может, по-настоящему были счастливы и безмятежны — в последний раз.
Включаем этнокомпас
Пешеходный маршрут по уличным лабиринтам средневекового образца стал для современного курорта мощным туристическим магнитом, притягивающим всё и вся: мастеров народных ремесел, художников, фотографов, кулинаров, самодеятельных артистов, звезд эстрады и кино, поэтов, паломников, историков, экскурсоводов…
Улочками одного из самых древних городов мира пройдем и мы.
Итак, на «Малом Иерусалиме» находятся несколько отдельно стоящих действующих храмов и комплексов: текие дервишей — XV века, турецкие бани — XVI века, многокупольная мечеть Хан-Джами, возведенная в 1552 году османским зодчим Ходжи Синаном, караимские кенасы — XVIII столетия. В границах пешеходного маршрута располагается и Свято-Николаевский собор — он построен на месте греческого храма приблизительно XVII века, сильно поврежденного в период Крымской войны. Да и к тому времени старая церковь уже не вмещала всех желающих — требовалось восстанавливать и расширять прежнюю или возводить новую. Закладка фундамента будущего собора состоялась в 1893 году, а полностью храм был построен за шесть лет. Кроме того, «Малый Иерусалим» включает в себя армяно-григорианскую церковь, молитвенный дом крымчаков и две синагоги.
На пути русского государя первым был собор во имя святого Николая Чудотворца, архиепископа Мир Ликийских, сегодня это третий по величине православный храм Крыма — после Александро-Невского в Симферополе и Владимирского собора в Севастополе, в нем одновременно могут находиться две тысячи прихожан. Возведен он в память об освобождении Евпатории от англо-франко-турецких войск в период Крымской войны. Строительством и благоукрашением храма занималась в полном смысле слова интернациональная бригада: архитектор Александр Бернардацци, инженер Вячеслав Геринек, подрядчик Ананий Пасхалиди, флорентийский резчик Ваннуки, преподаватели местных гимназий Сергей Строев и Виталий Соколовский — выполненная ими роспись купола, сводов и стен, к сожалению, утрачена.
Не будет преувеличением сказать, что счастьем посещать величественный собор нынешние его прихожане во многом обязаны настоящему подвижнику и доброму пастырю — протоиерею Иакову Чепурину, чьими стараниями в конце XIX века и были собраны значительные средства на строительство. Батюшка отдал немало также личных сбережений и даже закладывал свой дом. До дня освящения церкви не дожил два с половиной месяца — сердце остановилось, когда он увидел, что внутренние росписи потекли. Похоронен отец Иаков во дворике у северной стены собора, на создание которого он положил свою жизнь.
Еще в начале прошлого века под сводами Свято-Николаевского хранились хоругви русских частей, принимавших участие в первой героической обороне Севастополя. А в период богоборчества двери собора на несколько лет оказались закрыты. Потребность в Божией помощи у народа возросла в Великую Отечественную — храм привели в порядок и разрешили службы. С конца 1950-х поток прихожан уже не прекращался. В эти годы тут были проведены ремонтно-восстановительные работы, в которых принимал участие евпаториец, ставший известным на весь Советский Союз, художник-баталист Юрий Васильевич Волков. Работу мастера можно увидеть и сейчас — три фрагмента его росписей сохранились на центральном клиросе.
В считанных шагах от православного храма находится религиозный объект мусульманской культуры, напоминающий константинопольский собор Айя-София. Возведение мечети Хан-Джами (второе ее название — Джума-Джами, или пятничная) начато во времена правления хана Девлет-Гирея и длилось 12 лет, до 1564-го. В списке архитектурных шедевров автора этого сооружения — зодчего Ходжи Синана, перечисленных в книге турецкого писателя Джелала Эссада, евпаторийская мечеть обозначена под номером 77 и изначально называлась соборной «мечетью Татар-хана в Гёзлёве». Как отмечают некоторые исследователи, именно здесь объявляли имя каждого нового крымского хана, назначенного Оттоманской Портой, и это событие фиксировал хранившийся в мечети древний акт, в котором один за другим ставили свои подписи 18 ханов, правивших в Крыму.
Сегодня в республике это самая крупная действующая мечеть. Входов в здание несколько: главный северный, два боковых — западный и восточный, один специальный — на ханский балкон. К основному зданию примыкают два минарета с винтовыми внутренними лестницами и балкончиками — шерфе. Достоверных сведений о времени разрушения оригинальных минаретов нет. О правом, пострадавшем в результате землетрясения, упоминает в своем дневнике известный путешественник Эвлия Челеби, посетивший Гёзлёв в 1665 году. А в конце XVIII века, во время вояжа знаменитого русского академика Петра Палласа, уже и от второго минарета осталась лишь груда камней. Восстановлены оба тридцать лет назад.
Штрихи мавританского стиля в архитектуре выделяют следующий объект пешеходного маршрута — храмы крымских караимов-тюрков — кенасы с парадным входом в виде ажурной триумфальной арки. Комплекс включает в себя большую кенасу и малую, внутренние дворики с аркадами и здание начальной школы — мидраш. У каждого из трех двориков свое поэтичное название: дворик Ожидания — с солнечными часами и беседкой для проведения праздников урожая, Виноградный — с «куполом» из переплетенных между собой виноградных лоз, Мраморный — украшен фонтанами и плитами из белого мрамора с текстами на древнебиблейском языке. На центральной же аллее комплекса возвышается стела с двуглавым орлом — в память о посещении кенас императором Александром I в ноябре 1825-го.
На заре советской власти обе кенасы чудом остались живы. С 1926 года в них действовал антирелигиозный музей, незадолго до войны были открыты курсы медсестер, в послевоенное время здесь разместили детский сад, а еще позже — археологический отдел краеведческого музея. Сейчас комплекс полностью восстановлен и в нем совершаются богослужения.
Еще одним двориком кенас, кулинарным, вполне можно считать караимское кафе. Тут готовят настолько вкусные чебуреки с мясом и овощами, ак алву — изумительную белую халву с фундуком или арахисом, хамур-долму — крошечные пельмени в бульоне и другие шедевры, что очередь за ними порой выстраивается на улицу, хотя мест в кафе хватает и внутри здания, и на открытой площадке. Просто посетителей здесь всегда намного больше, чем столиков. Что сказать, национальная кухня, доведенная до совершенства, — тоже искусство.
В пестрый архитектурный букет «Малого Иерусалима» свои краски вносят армянская церковь Святого Николая, построенная в середине позапрошлого века и теперь уже почти восстановленная, и текие дервишей — обитель последователей суфизма, мистического течения в исламе. Армянский храм является крестово-купольной трехнефной базиликой с элементами классицизма. Увы, до наших дней не сохранилась ни первоначальная черепичная кровля, ни внутренняя фресковая роспись. Второй культовый объект представляет собой комплекс из трех зданий разновременной постройки: само текие, полуразрушенная мечеть Шукурла-эфенди и «чайный домик», в котором сегодня располагается этнографический музей и золотошвейные мастерские.
Еврейскую синагогу Егия-Капай, или ремесленную, начали строить в 1911-ом. Первая общественная молитва прозвучала в ней спустя год. Но через двадцать с небольшим лет синагога закрылась. В советское время здание использовали в качестве склада, маслобойни и военного хранилища. Национальной еврейской общине города культовый объект передали сразу после развала Союза, и совершение религиозных обрядов возобновилось. На пешеходном маршруте есть еще одна синагога — купеческая, но осмотреть ее можно лишь снаружи, данный объект для туристического показа закрыт. Недействующим по своему предназначению остается и крымчакский молитвенный дом в переулке Степовом. В начале ХХ века бывшее жилым здание принадлежало некоей Эстер Шишман, которая сдала его в аренду под молитвенную школу крымчакам — представителям малого народа полуострова, исповедующего иудаизм. В сороковых годах бывший молитвенный дом «Къаал» перепланировали, разделив на три квартиры, и здание вернуло себе первоначальный статус жилого. Относительно недавно велись разговоры о том, чтобы организовать в нем уже не молитвенный дом, а музей крымчакской культуры, поскольку к началу двухтысячных годов этнических крымчаков в Евпатории оставалось чуть больше десятка. Однако планы планами, а пока же пресловутый квартирный вопрос остается открытым.
Туристический интерес представляют еще два объекта на «Малом Иерусалиме». По старинным чертежам здесь восстановлены Ворота дровяного базара, или Одун-базар-капусы. Эти ворота не были в средневековом Гёзлёве единственными. Город-крепость, на месте которого расположены старые кварталы Евпатории, окружал глубокий ров и мощная стена из тесаного камня с высокими башнями через каждые 150 метров. Входов насчитывалось несколько. В путеводителе Валентины Груббе «По улицам Евпатории», изданном в 1987 году, отмечается, что «сравнительно недавно во дворе углового двухэтажного дома на пересечении улиц Пионерской и Демышева обнаружены остатки юго-западных ворот гёзлёвской крепости». По описанию турецкого путешественника Эвлия Челеби, ворота были настолько узкими, что не пропускали даже повозки: предназначались для пешеходов и всадников. Назывались Лошадиными, поскольку над входом с наружной стороны имелось вырезанное в камне изображение головы лошади. Сегодня на этом участке над дорогой установлена символическая арка из металла, и в ее центре красуется уже новенькая «лошадиная голова».
Западным входом в крепость служили ворота Белого муллы. На стыке современных улиц интернациональной и Больничной (северо-восток) стояли ворота Земляные, их каменный свод украшал свой символ — гребешок. Заканчивалась же крепостная стена на морском берегу Портовыми воротами, там, где в наши дни пересекаются улица Караева и переулок Иакова Чепурина — да-да, того самого священника, чьими стараниями построен собор. Символом Портовых ворот выбрали «голову человека». Видимо, данный въезд считался парадным.
Несмотря на столь поэтичные названия крепостных ворот Гёзлёв вид имел грозный — недаром служил сторожевым пунктом северо-западного побережья. По мнению одного из первых исследователей Крыма Петра Палласа, в названии города прячутся два слова тюркского происхождения: существительное «гезлю», что в переводе означает глаз, и числительное «эв» — сто. Собственно, следить в городе-крепости было за чем. Гёзлёв считался одним из крупных центров работорговли, наряду с Кафой (нынешняя Феодосия), на местных рынках ежегодно продавали тысячи невольников…
Чуть глубже по маршруту находятся турецкие бани — памятник архитектуры с сохранившейся кафельной плиткой, фрагментами мраморной облицовки, куполами с естественной вентиляцией. В системе отопления объекта были предусмотрены даже теплые полы. Сейчас бани открыты исключительно как музей. Хотя вплоть до развала СССР прекрасно работали по назначению — здесь с нескрываемым удовольствием мылись и горожане, и приезжие. Поклонники рязановской «Иронии судьбы» поймут: ванна в доме — это совсем не то. А вот баня!
Суммируя все увиденное, согласимся — у евпаторийской архитектуры нет и быть не может единого стиля. Слишком уж много в ней культурных и исторических наслоений, слишком разные по своему колориту народы населяют город и у каждого в общей книге истории персональная страница. Новоделы также унаследовали эклектику старины. Так что всю местную архитектуру по праву можно считать самобытной. И ее неповторимая уникальность четко прослеживается именно на пешеходном маршруте «Малый Иерусалим». В нем Евпатория открыла собственное «сердце мира», и каждый, кто к нему прикоснется, пожелает сюда вернуться еще не раз.
Виктория Серебрянская
Статья опубликована в крымском познавательном журнале «Полуостров сокровищ», №3 (26) 2016.
